Clunking Steel Hatred/Debrief Commissar

Pict-feed

Изображение подёрнуто машинной рябью. Красная точка "REC" размеренно отбивает пульс. Наложенный на угол штампик немо свидетельствует:

 +INTERNAL VIGIL+
 +OFFICIO PREFECTUS+
 +Perseverance III-Θ+
 +Полевая исповедальня №22+

Квадратная будка-префаб, стены расписаны образами санкт-милитантов. Стальная плита стола. Один из двух стульев занят грузным комиссаром. Весь монумент его тела, покуда хватает обзора, испещрён знаками отличия и выслуги.

В дверь входит второй комиссар, моложе и стройнее, с некомплектными лычками младшего звания. С ним - ритуальный эскорт из двух комиссар-кадетов. Приняв у эскортируемого табельное оружие, они покидают помещение.

Пока вошедший садится на свободный стул и крепит на запястье манжету вератор-ауспекса, старший неспешно перебирает лежащую перед ним стопку листов. Листы проштампованы и покрыты размашистым, нервическим почерком. После чего он произносит в пустоту:

    С: Комиссар Горхольм, принимаю защиту отчёта о боевой миссии. Представьтесь и опишите суть задания.
    М: Младший комиссар Захария Слава-в-посмертии. Предметом отчёта является тыловой рейд на ключевые объекты сецессионистов Perseverance III под непосредственным руководством Священной Инквизиции.

Интонации старшего тягучие и угрожающие. Младшего - звонкие, налитые уставным энтузиазмом.

    С: Первое замечание. Ещё в расположении батальона. Весь личный состав отряда на собеседованиях выразил крайнее неодобрение действий лейтенанта Брендибока. В вашем отчёте об этом ничего не сказано.
    М: Жалобы бойцов я слышал, но, поскольку лично не участвовал в общении с лейтенантом, не счёл себя вправе включать это в письменный отчёт. Хозяйственная часть батальона находится в веденьи комиссара Шехтенблюма, я ему донёс эту информацию в устном порядке уже после возвращения.
    С: А почему именно вы не участвовали в общении с лейтенантом?
    М: Мы с сержантом Випом в это время получали брифинг от аколита Симплициссимуса, возглавлявшего операцию.
    С: Вы неоднократно упоминаете в отчёте, что аколит был ключом к успеху операции. Вы считаете его настолько талантливым командиром?
    М: Никак нет. Я бы вообще не называл это командованием. Это гражданское руководство. Операция была бы абсолютно невозможна без его разведданных и гимнов доступа, но непосредственное командование отрядом осуществлял сержант Вип. Заключение относительно его командирских качеств я дал.
    С: К вашим заключениям мы ещё вернёмся. Второе замечание. Расчёт миномёта из 18-й Гигандской. Явная попытка дезертирства. На каком основании вы ограничились устным внушением?
    М: Не могу принять вашу оценку его действий, как дезертирства. Командир расчёта, несмотря на тяжелейшие потери, не оставил позиции самовольно. Да, он применил смекалку и хитрость в попытке избежать гибели, но ведь мы этого и ждём от гвардейцев! Положений Устава он не нарушил, потому оснований для более серьёзных взысканий я в его действиях не усмотрел.
    С: В этом и проблема. Вы их ни в чём не усматриваете. Вы посмотрите, что вы пишете в характеристиках: "образцовый гвардеец", "безупречное поведение", "находчивость и решимость". Это что, по-вашему, приключенческий роман? У гвардейцев не бывает безупречного поведения! И не надо мне про Волкера, с ним всё и так ясно. Единственное, что у вас там есть - это "личностный конфликт" Цертуса с командованием. Что это за слова? Что вы этим хотели сказать? Инсубординация, неподчинение приказам?
    М: Никак нет. Приказы выполнялись неукоснительно, отношения были строго уставными. Я только хотел этим сказать, что стиль командования сержанта Випа неоднократно вызывал у Цертуса неприятие, которое со временем может развиться в конфликт, если не уделять этому внимание.
    С: НЕПРИЯТИЕ СТИЛЯ? Задача гвардейца - выполнять приказ, в какой бы форме он ни был дан! Ваш отчёт сквозит идеализмом и панибратским отношением с рядовым составом! Зарубите это себе на носу! Я буду ходатайствовать о назначении вас в штрафбат, там вас быстро научат адекватному отношению к дисциплине. У вас не будет времени ни на какие любовные истории, ни всю эту вашу психологическую белиберду, ни на чудесные решения исхода войны одним героическим рейдом. Вы меня хорошо поняли?
    М: Так точно.
    С: Можете быть свободны.

Младший комиссар подавленно отстёгивает ауспекс, исполняет воинское приветствие и выходит из будки. Старший переводит дух после словесного залпа, и глыбу его лица раскалывает улыбка.

    С: Эх, молодёжь.

На титульном листе отчёта он выводит резолюцию: TRUTH VERIFIED, NO OMISSIONS.

Запись заканчивается.